Продолжаем разговор о красноярском фестивале современной драматургии «ДНК». Три года жизни фестиваля – срок, согласитесь, ощутимый. Тем более что фестиваль от года к году заметно прогрессирует: осваивает новые площадки, открывает новых авторов, привлекает на свою территорию другие жанры – кино, поэзию… А что думает о «ДНК» его художественный лидер и идейный вдохновитель Олег Рыбкин? Вот некоторые из его высказываний о фестивале и его содержании, любезно предоставленные пресс-службой театра им. Пушкина.
Олег Рыбкин
О «новой драме» и литературном мейнстриме
— Тот стиль, который мы называем «новая драма», отличается от литературного мейнстрима. И те, и другие тексты – про жизнь, но новая драма – про жизнь в большей степени. Её авторы пытаются взаимодействовать с нынешней действительностью, не приукрашивая её, не приглаживая острые углы. Отсюда порой ненормативная лексика, порой – какие-то жесткие драматургические структуры.
О взаимоотношениях режиссеров и драматургов
— Мне не нравится тенденция: авторы пишут, совершенно не думая о возможности постановки пьесы. Получается чистое самовыражение. Но в таком случае – пиши в Интернет! Мы же, режиссеры – практики театра, мы взаимодействуем с текстами с намерением их ставить.
Между мейнстримом и радикализмом
— «ДНК» иногда называют фестивалем «эпатажным» и «скандальным». Да, такой вот он получился, зато у него есть свое лицо. Я считаю, оно определяется тем, что мы берем как очень резкие тексты, так и тексты, которые могут быть классическими. Например, в этом году будет пьеса Елены Греминой «Братья Ч.» о молодом Чехове.
Вообще фестиваль получается странный, он между мейнстримом и радикализмом. Публика, кстати, как-то успокоилась в отношении радикальных проявлений на «ДНК». Думаю, благодаря тому, что на позапрошлом фестивале показом «Немецких писателей-трансвеститов» мы сняли все табу, которые можно только представить: и гомосексуализм, и наркоманию, и ненормативную лексику. Зрителям пришлось понять: либо вы принимаете возможность этих тем и способов их выражения как данность, либо – не ходите. Но в том-то и дело, что людей на «ДНК» все больше и больше! Им интересно то, что происходит в мире, в стране, между людьми – причем рассказанное современным языком. В прошлом году мы просто не могли вместить на фестивальных показах всех желающих.
Фото Андрея Минаева
У А. Арто есть теория крюотического театра, когда жестокость осознаются как неотвратимость и повседневность. Стремясь найти общий язык с современной аудиторией, создатели спектаклей все чаще уходят в тот самый «мейнстрим» и «радикализм». А надо ли? Кто-то воспринимает и принимает. Кого-то это откровенно шокирует.
В настоящий момент, считаю, театр, имеет право и должен демонстрировать действительность, выражать ее в словах и образах, но не доводить до передела и абсурда, выстраивая картинку в откровенно жестоких, гротескных образах и посредством ненормативной лексики, которая засоряет язык, а не демонстрирует те самые острые углы действительности, которых нет желания приукрашивать у авторов. Театр должен транслировать ценности, а не демонстрировать уродство повседневности.
С другой стороны, как пример обратного, был спектакль В.Фокина «Превращение», идея которого как раз таки и рождает у зрителя отвращение, шок, неприятие. Но! Через это режиссер смог выразить идею потери облика человека в современном обществе.
Кто-то сможет привести еще примеры. Потому нет понимания, как относится к новой драме. Но может, пока все же не надо доводить постановки до крайности? Думаю над этим…