Он всегда надеялся, что «Моцарты» победят

Она рассказывает о нем очень просто, без пафосных фраз, заносчивости или надрывности. Говорит о том, насколько он был и остается важен для нее, о том, что именно он дал ей ощущение смысла жизни. Она — это Вера Таривердиева, и ее рассказ о муже — композиторе Микаэле Леоновиче Таривердиеве.

Вера Гориславовна приехала в Красноярск на открытие третьего международного фестиваля «Вселенная орган». В этом году фестиваль посвящен 80-летию со дня рождения композитора. Вся его жизнь — две параллели: та, которую знают все — это музыка кино, и другая — более интимный мир его взаимоотношений с самим собой и с окружением, музыка, которой он жил сам.

— Каким был композитор Таривердиев в жизни?

— Микаэл Леонович – это феномен. Он какой в музыке, такой и в жизни. Это не преувеличение и не красивые слова. Он и сам говорил: «Я и есть моя музыка». Как и его музыка, он нежный, тёплый, мужественный, ответственный человек. В музыке Таривердиев всегда существовал только в диалоге с людьми. Поэтому его творения глубоко человеческие, они затрагивают все людские проблемы.

Что бы он ни писал, будь то органное или симфоническое произведение, оно понятно людям, хотя бывает сложным для исполнения. Скажем, симфония «Чернобыль». Непростая по языку, довольно сложная по структуре. Но когда при ее исполнении присутствовали чернобыльцы, которые прошли через страшный и тяжелый опыт ликвидации этой аварии, после прослушивания они подходили и говорили: «Мы только сейчас поняли, в чем мы участвовали».

После просмотра фильма о нем (разговор с Верой Гориславовной предварил фильм о М.Таривердиеве) сложилось ощущение, что Таривердиев был идеалистом. Причем разочаровавшимся.

— В своих идеалах он не разочаровывался, но переживал из-за многих событий. Например, из-за того, что произошло в нашей стране в 80-е и 90-е годы, события в Тбилиси, где он родился, конфликт между Тбилиси и Сухуми. Но при этом он всегда продолжал надеяться, что «Моцарты» победят. У него есть автобиографическая книга «Я просто живу». Так вот каждая глава этой книги заканчивается словами: «Впереди, мне казалось, меня ждет только радость».

— Говорят, с наградой за музыку к фильму «Семнадцать мгновениям весны» произошла какая-то необычная история? Можете рассказать?

— Он был награжден орденом Трудового Красного Знамени при смешных обстоятельствах. Дело в том, что когда фильм вышел, произошла глупая история с телеграммой якобы от Фрэнсиса Лея с обвинением в плагиате, которая в итоге оказалась просто шуткой. После премьеры вся съемочная группа фильма, кроме Микаэла Леоновича, была представлена на Госпремию.

Много лет спустя, в 1981 году, Микаэл Леонович оказался в Сочи, где состоялась премьера его скрипичного концерта. На следующее утро после премьеры, Таривердиев завтракал со знакомым в гостинице. К нему подошел официант и сказал: «Микаэл Леонович, вас наградили орденом», Таривердиев пошутил и ответил: «Что, за вчерашний концерт уже?».

Дело в том, что ранее в Союзе композиторов его призывали: «Давайте вас выдвинем на орден». Но нужно было самому заполнить бумаги, обратиться с просьбой. Но так как Таривердиев был человеком независимым, он не стал ничего делать, не хотел. И вот, вначале 80-х уже пожилой Брежнев, который любил «Семнадцать мгновений весны», решил пересмотреть фильм. Во время просмотра он даже прослезился и высказался по поводу игры Тихонова, что это настоящий герой, отметил радистку Кэт и труд композитора. Бывшие при этом секретари слова Брежнева записали. Так неожиданно Микаэл Леонович был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

— Музыка Таривердиева удивительна своей невероятной гармоничностью..

— На самом деле ему с его ощущением гармонии, цельности, было непросто. Таривердиев был человек сложной судьбы. Будучи востребованным, он чувствовал себя одиноким. Ему постоянно приходилось отстаивать свое ощущение музыки. Ведь Таривердиев изобрел некую новую простоту в смысле внятности и понятности высказывания, невозможности работать только технологиями.

— Как случилось, что от музыки кино он перешел к органной?

— Микаэл Леонович окончил институт имени Гнесиных в классе Арама Хачатуряна. У Арама Ильича в институте был небольшой орган. Таривердиев знал орган и чувствовал этот инструмент неплохо. Кроме того, Микаэл Леонович по музыкальному происхождению, по структуре, по построению музыки композитор барочный. Он использовал орган и клавесин в киномузыке. Поэтому такой переход был для него естественным.

Есть и другая сторона вопроса. Таривердиев писал только ту музыку, которую слышал внутри себя. Я была свидетельницей того, как он творил. Произведения приходили к нему целиком. Он как будто принимал эту музыку откуда-то, улавливал и фиксировал. В какой-то период своей жизни он начал слышать музыку в исполнении органа.

— Насколько сейчас музыка Таривердиева востребована и известна?

— Есть такой закон: большие величины разворачиваются во времени. Нужно время, чтобы творческое наследие Микаэла Леоновича было понято, воспринято. Сегодня говорить о том, что его наследие полностью освоено, нельзя. Его органная музыка начинает быть востребованной. Органисты ее знают благодаря международному конкурсу, который начинался в Калининграде, а теперь проходит в США, Германии и Казахстане. Однако среди симфонических произведений Таривердиева есть еще даже не исполненные.

В это интервью вошла только часть беседы с Верой Гориславовной. Тем, кто не смог присутствовать, сочувствую. Она действительно прекрасная рассказчица. Но фестиваль «Вселенная орган», который открылся этой встречей, еще идет. Впереди шесть концертов. Давать советы не берусь, выбирать вам, но сама 26 ноября собираюсь на концерт Жан-Пьера Стайверса (Нидерланды) и Хироко Иноуэ (Япония). Они, кстати, муж и жена.