Евгения Дембская: «Я всегда любила хулиганские роли»

О возрасте актрис говорить не принято, но… согласитесь, не каждый способен в 90 лет выходить на сцену. И не только выходить, но и петь, да еще лихо отплясывать канкан! Как народная артистка Украины Евгения Дембская, живая легенда Одесского академического театра музыкальной комедии им. М. Водяного. В прошлом – любимая партнерша артиста, чье имя сейчас носит этот театр. Евгения Михайловна любезно согласилась рассказать о себе, когда я была в Одессе и увидела ее на сцене (текст опубликован в журнале «Страстной бульвар, 10»).

Непростые воспоминания

Родом она из Киева, из музыкальной семьи – и мама ее, и отец, рано ушедший из жизни, и старшая сестра – все прекрасно пели. Как было не запеть в таком окружении? Евгения Дембская окончила музыкальное училище, отучилась три курса в Киевской консерватории, ее педагогом была Лидия Александровна Муравьева. Молодая певица была счастлива в браке с мужем-пианистом Александром Кацем. Жить бы да радоваться… Но началась война. О том времени Евгения Михайловна до сих пор не может говорить спокойно: «В одночасье все полетело вверх тормашками. Мужа еще в 1939 году призвали в армию, я осталась с маленькой дочкой на руках и неработающей мамой. Поступила в Театр малых форм, при немцах его переименовали в «Klein kunst theatеr». Я со школьных лет хорошо знала немецкий язык, пела в театре популярные немецкие, украинские и русские народные песни. А что было делать? Ты не представляешь, что это было за время, деточка: не то что за квартиру – за шубу и за сумку могли предать, свои же соседи! А у меня был муж-еврей и дочка от него…»

Доносы на нее в страшные годы оккупации Киева писали не раз. Директор театра Ганс Телин, влюбленный в свою ведущую артистку, то и дело спасал ее от гестаповцев. А еще выручало то, что замуж Евгения вышла в 17 лет, до получения паспорта. Штамп о замужестве ей поставили прямо в метрику о рождении. И когда ее потом вызывали в полицию, демонстрировала чистый паспорт и превосходное знание немецкого языка.

«Мы жили в атмосфере страха и тотального недоверия, — вспоминает актриса. – Трудно рассказывать об этом, очень трудно… Не знаю, что со мной было бы, если бы не вера в Бога и добрые люди. В конце 1941 года меня вызвали в лагерь для военнопленных, как сообщили – к Дембскому. Я решила, что это мой брат-подполковник: его арестовали в 37-м, подумала, что он из советского лагеря попал в немецкий. Подхожу к лагерному ограждению – и вдруг вижу своего мужа, Шуру. У меня ноги подкосились… Так вцепилась в колючую проволоку, что до сих пор у меня пальцы на одной руке с трудом сгибаются. Как оказалось, муж назвался моей фамилией. Отпустили Шуру со мной из лагеря, а домой идти нельзя – враз соседи донесут. Еле дождались темноты, спрятала его на чердаке, чтобы дочка не увидела. Ей тогда было три годика, могла нечаянно проговориться, что папа вернулся. Вскоре Шурочка уехал из города, я долго о нем ничего не слыхала. Лишь в конце войны получила похоронку с сообщением, что он погиб, освобождая Киев».

Любимый партнёр

Стоит ли удивляться, что после таких испытаний ей не захотелось больше жить в родном городе?.. Еще при немцах театр отправился на гастроли в Венгрию. Когда туда пришли советские войска, артисты стали выступать на фронте для бойцов Красной армии. После войны Дембская попала во Львов, пела в клубе для репатриантов. Там-то ее и услышал солист Львовской филармонии Михаил Водяной… С этой встречи началась новая страница в жизни артистки.

Водяной не на шутку увлекся красивой киевлянкой. Звал замуж, но она не принимала его ухаживания всерьез. Зато охотно откликнулась на предложение выступать вместе. Перешла работать в филармонию, они пели и соло, и дуэтом – русские песни и романсы, украинские, номера из оперетт. А когда во Львове открыли театр оперетты, оба пошли туда работать. «Правда, у Миши поначалу были проблемы с дикцией, он сильно шепелявил, — вспоминает Евгения Михайловна. – Но Водяной работал над речью, как проклятый, был очень настойчив – молодым артистам стоило бы поучиться такому отношению к делу! Я с ним тоже много занималась. В первых двух спектаклях театра его не заняли, в третьем, «Мечтателях», дали роль без единого слова. Он играл влюбленного юношу и так смотрел на свою партнершу, что покорил этим молчаливым обожанием всех зрителей. С той роли началось его восхождение. Ты его в театре не видела, лишь в кино? Много потеряла – на сцене Миша был неподражаем».

В своем первом львовском спектакле артист не только зрителей покорил, но и ту самую партнершу – Маргарита Демина вскоре стала женой Михаила Водяного. А с Евгенией Дембской у него на всю жизнь сохранились хорошие отношения, даже их дачи в Одессе были по соседству. Он же (сам того наперед не ведая) познакомил Дембскую с ее будущим мужем, смеясь, рассказывает артистка: «Пригласил меня однажды в ресторан, хотел познакомить с Вертинским. А за столиком с Вертинским сидел еще один мужчина, адвокат Олег Криницкий. Человек, с которым я потом долгие годы была по-настоящему счастлива… Когда мы с ним поженились, Миша сгоряча дал ему по физиономии – так его это задело. Но ничего, остыл, потом мы дружили семьями».

Роман с Одессой

…В 1950 году Львовская оперетта впервые гастролировала в Одессе. А спустя три года театр навсегда переместился в этот солнечный город. И оказался в нем ко двору: у артистов еще на гастролях появились здесь поклонники, одесситы узнавали своих любимцев на улицах. А после переезда восприняли театр как родной. «Мы приехали в Одессу с «Вольным ветром» Дунаевского, — говорит Евгения Михайловна. – Я пела Стеллу, Миша Водяной – Микки, Пепиту – Мара Дёмина. Одесса сразу покорила меня своим дружелюбием, атмосферой искренности и доброго юмора. Позже меня не раз пытались зазвать работать в Киев. Но я сроднилась с Одессой и никогда не хотела отсюда уехать».

В Одесском театре музкомедии вышло немало спектаклей, посвященных Одессе — «Старые дома», «Одесские лиманы», «Золотая паутина», трилогия — «На рассвете», «У родного причала» и «Четверо с улицы Жанны»… Евгения Михайловна с особенным удовольствием вспоминает эту трилогию, где у нее были разнохарактерные роли. Например, если в одном спектакле она играла Веру Холодную, то в другом – торговку. Притом что в жизни никогда с торговлей дел не имела. Ничего, смеется артистка, сходила несколько раз на знаменитый одесский Привоз – такого там наслушалась, что не на одну роль хватило бы!
И все же самая известная оперетта об Одессе – конечно же, «Белая акация», которую Исаак Дунаевский посвятил этому городу. Сначала в театре вышел спектакль. А в 1958 году Георгий Натансон снял по нему фильм. Лучшего дуэта Яшки-Буксира и красотки Ларисы, чем в исполнении Михаила Водяного и Евгении Дембской, не было за всю историю существования этой оперетты. Да и другие исполнители были хороши! Тоську пела Идалия Иванова (она, как и Дембская, до сих пор работает в Одесской музкомедии), Катю – Муза Крепкогорская, капитана Костю Куприянова играл артист из Русского драматического театра Александр Стародуб (в фильме за него пел Николай Удод). Репетировали спектакль во дворе театра (в старом здании на ул. Греческой). После там же снимали фильм – те его кадры, которые проходят в одесском дворике.

Любимые роли

Несмотря на успех этой кинокартины, у Евгении Дембской роман с кино не сложился. Кроме «Белой акации», она еще снялась лишь в двух фильмах — «Одесский бульвар» и «Хористка». Зато много и успешно играла в театре – на счету у артистки около 200 ролей. Есть среди них и героини – Дембская перепела всю классику, много играла в советских музыкальных комедиях, — и характерные персонажи. И хотя каждая роль ей по-своему дорога, среди них Евгения Михайловна безоговорочно выделяет две – Сильву и Проню Прокоповну (из комедии «За двумя зайцами»): «Впервые я спела Сильву еще в 1948 году. Единственное, что осталось в памяти от того спектакля – что платье мне сшили из занавески, а шляпку сделали из коврика. В послевоенное время нужные ткани достать было непросто… А творчески мне та работа вообще оказалась не близка. Какая-то она была не опереточная – очень жесткая, без нужной лирики. Зато спустя два года режиссер Изакин Абрамович Гриншпун поставил настоящую «Сильву» — его спектакль я обожала. А еще я всегда любила хулиганские роли – такие, как моя Пронька. Или Мачеха в «Золушке», Баба-Яга в детском спектакле «Друзья в переплете» — там я кувыркалась, дралась на шпагах. Молодая была – всего-то 55 лет!» (Смеется.)

Еще одна любимая роль у Евгении Михайловны была в Русском драмтеатре – девять лет она играла там в спектакле «Аккомпаниатор». Автор пьесы и режиссер Александр Галин сам пригласил артистку в свою постановку. Сейчас в ее репертуаре осталось три спектакля — «Марица» (Божена), «Бал в честь короля» (Актриса) и «Моя прекрасная леди» (где у Дембской две роли – миссис Хиггинс и миссис Пирс). Выходит на сцену два-четыре раза в месяц. Мало, сетует артистка: «Что мне возраст – человеку столько лет, насколько он сам себя ощущает! Всякое бывает, иногда устаю. А иногда просто порхаю по сцене, она сама дает мне силы. Поверь мне, деточка, в театре имеют право работать только те, кто отдает ему душу. Не можешь – уходи! У меня прекрасная семья. Но театр – тоже моя семья, этот дом мне дорог не меньше. И зрителей я всегда очень любила, скучаю по нашему старому театру на Греческой – там публика сидела близко к сцене, я видела глаза людей, чувствовала их дыхание. Хотя мне и сейчас грех жаловаться — может, потому и играю до сих пор, что ощущаю любовь зрителей…».

Материал подготовлен для журнала «Страстной бульвар, 10».
Фото из архива Одесского театра оперетты