Загадку Криса Маркера разгадают в Красноярске

С 24 по 28 сентября проект SiberiaDOC, при поддержке Французского Института (Москва), покажет ретроспективу удивительного французского режиссера Криса Маркера. Большая часть фильмов программы будет показана в России впервые. Кроме того запланированы лекции о творчестве автора. Специальным гостями ретроспективы станут Арно Ламбер (Arnaud Lambert), автор книги о режиссере «Also known as Chris Marker» и Элен Шатлен (Hélène Châtelain), режиссер-документалист, переводчик и исполнительница главной роли в фильме Криса Маркера «Взлетная полоса».

Мы поговорили с Кристиной Дауровой, арт-директором киноклуба SiberiaDOC, организовавшего эту ретроспективу, о том, откуда взялся интерес к документальному кино, кто и как его смотрит и легко ли привезти документалиста из Африки.

Расскажите для начала вот что — почему документальное кино?

Хороший вопрос. Я его постоянно себе задаю. Официально всё началось три года назад, в 2011-м, когда мы пришли в Культурно-исторический центр и сказали руководству, что мы хотим сделать такой киноклуб – регулярно, два раза в месяц показывать людям документальное кино. На удивление нам в ответ кивнули и сказали «Делайте». И мы стали делать, стали показывать документальные фильмы. Сначала фильмы своих друзей – начали мы с альманаха студентов Марины Разбежкиной, который был снят в 2010-м году, когда по России горели леса. Этот альманах тогда только что вышел, там было шесть фильмов – мы связались с авторами, они согласились. Потом пошли другие фильмы – мы начали сами находить режиссёров, спрашивать, можно ли показать их фильмы в Сибири. «Господи, Сибирь, где это?», — отвечали нам в письмах, и потом писали – «Конечно, показывайте». Для людей это было в принципе то же самое, что показать их фильм на Марсе, или на Луне (смеётся).

В смысле, «Боже мой, кто-то где-то заинтересовался моим документальным кино?»

И не просто где-то, а в Сибири – там есть жизнь, там есть телевизоры! (смеётся) В общем, как-то мы на этом выезжали. И нашей маленькой победой стало то, что в конце этого нашего первого сезона, в который мы, наверное, и сами не очень-то верили, мы показали фильм Герца Франка «Вечная репетиция», а через год где-то его не стало. Причём мы ему написали примерно так – «Дорогой Герц Франк, можно показать ваш фильм?», и он нам ответил, примерно так же лаконично «Конечно, показывайте. Ваш Герц Франк» (смеётся). Сейчас в это, конечно, уже как-то смутно верится – и Герца Франка уже нет, и смешно даже думать, что можно было начинать вот так наивно.

На следующий год мы решили подойти к делу серьёзно – мы написали грант и подали его в фонд Прохорова. Фонд Прохорова нам, опять-таки на удивление, тоже кивнул, сказал «Делайте». Мы переползли в Дом кино и начали проводить регулярные показы на Арт-чердаке. Мы стали действовать более официально – не только связываться с режиссёрами по дружбе, но и с продюсерами, потому что далеко не всегда права на фильм принадлежат именно режиссёру. Это может быть продюсер, это может быть дистрибьютор, в общем, несколько разных людей, которых нужно найти, связать вместе, объяснить им всем, почему мы хотим показать именно их кино, и что им за это будет.

Но даже когда вы связываетесь с продюсерами, это всё равно ситуация какой-то безвозмездной договорённости?

Да, платить у нас бюджета нет, за исключением фестивальных каких-то случаев – там мы оплачиваем авторские права. Обычно всё действительно решается безвозмездно, потому что мы всегда просим права на один некоммерческий показ – как правило, все соглашаются. Бывает, что нет – потому что если режиссёр кричит «Да, конечно, показывайте, о Боже, как я счастлив!», то продюсер говорит «Нет, ребята, погодите, давайте с этого места попродробнее».

Один раз продюсер нам сказал «нет», и я прекрасно понимаю его решение – кино ведь трудоёмкий процесс, часто финансируемый за свои деньги, особенно в авторском документальном кино, и мы это прекрасно знаем, и нам, на самом деле, очень бы хотелось платить всем, но такой возможности пока нет. В общем, человек нам сказал «Ребята, это мой единственный способ зарабатывать, поэтому нет». Но так как нам очень хотелось показать этот фильм, мы просто скинулись и заплатили за авторские права (смеётся). Показали фильм и нисколько об этом не жалеем – это тоже было закрытие сезона, уже второго. Это был финский фильм «Синдром панка», про финскую панк-группу, все участники которой больны синдромом Дауна – абсолютно здоровский фильм, замечательное закрытие сезона. Весь зал ржал – я переводила фильм синхронно, и зрители сидели у меня за спиной, и энергетика была такой мощной, все с таким задором это кино смотрели.

Вы говорите – скинулись, а сколько это, если не секрет?

Вам правда нужно об этом писать? (смеётся) Не так уж много, на самом деле. Мы вдвоём просто посмотрели друг на друга – «Давай скинемся?» «Давай скинемся».

Да, помимо самого киноклуба, то есть, стандартных показов два раза в месяц, мы ещё завели традицию делать событие – либо специальные показы национального кино, либо ретроспективы. В прошлом году мы начали с показов чешского документального кино – мы связались с Институтом документального кино в Праге, там очень хорошие ребята работают. Затем мы показывали ретроспективу Йохана ван дер Кёкена, почти ровно год назад, в сентябре. Затем мы решили «Почему бы не показать в Красноярске африканское документальное кино?» — и даже нашли такое.

Сначала решили, а потом начали искать?

Практически да (смеётся). В итоге у нас сложилась программа из пяти фильмов современных африканских режиссёров. Переписка была очень долгая – я порой по две-три недели ждала ответа; как работает электронная почта в Африке, я так до сих пор и не поняла (смеётся). Но в итоге все согласились, хотя с точки зрения Африки, подозреваю, Сибирь – вообще немыслимое какое-то место. У нас даже была безумная идея привезти африканского режиссёра в Сибирь – мы специально планировали сделать программу зимой, чтобы он прочувствовал весь колорит по полной. Но переговоры в итоге затянулись, программа съехала на май, да и с режиссёром не очень получилось. Причём в программе был один фильм, который мне устроил персональный микро-разрыв мозга – документальный фильм о танцовщице из Африки, о её трудном детстве, о том, как она одна воспитывала ребёнка, как уехала в Нью-Йорк и стала там танцовщицей, а потом и хореографом – и вся эта история рассказана языком танца. Этим фильмом мы закрыли программу, он называется «Нора».

Я знаю, что вы также устраивали показы документального кино не только в Красноярске, но и в городах края.

Да, в прошлом году мы решили расширить формат киноклуба до формата фестиваля, который бы максимально приближал зрителей к кино. Вместо вертикальной модели – когда в одно место отовсюду съезжаются фильмы, режиссёры, продюсеры и т.п. – мы выбрали горизонтальную: мы сами отбираем программу фестиваля и потом едем вместе с режиссёрами по разным городам. Причём мы замахнулись, кстати, не только на край, но и на Сибирский федеральный округ в целом – в прошлом году, зимой, в феврале мы показали нашу программу в Новосибирске и Иркутске, а потом повезли её же, вместе с двумя режиссёрами, по пяти городам Красноярского края.

Думаю, можно было бы отдельный документальный фильм снять про эту поездку.

Да, мы на середине путешествия поняли: «Блин, почему же никто не снимает?» (смеётся). Это было что-то невероятное – режиссёры до сих пор мне пишут и вспоминают, как это было круто. Режиссёры встретились с людьми, для которых снимают своё кино – причём понимая, что в других обстоятельствах они это кино, скорее всего, не увидели бы. Было такое живое общение – мы привозили Елену Демидову с фильмом «Лёша» из того альманаха про пожары, и Костю Селина с фильмом «Бронский». А в этом году мы решили, что необязательно фиксироваться на фильмах молодых режиссёров, как в прошлый раз, и взяли тему межнациональных диалогов, воплощенную в фильмах из стран СНГ – причём решили это ещё задолго до того, как все последние политические события на Украине начались. Мы выбрали пять фильмов – это Литва, Казахстан, Кыргызстан, Армения и Азербайджан. Очень хотели взять фильм из Украины, но не получилось ничего найти. Это в основном были такие простые истории простых людей, понятные всем – всё равно что про соседа своего фильм посмотреть.

А как люди воспринимают ваше кино там, куда вы с ним приезжаете? Пять городов края, это что – Ачинск, Назарово, Шарыпово, Ужур? Какой там зритель у документального кино?

Зритель разный, но равнодушных нет. Понятно, что все привыкли, что документальное кино – это то, что показывают по телевизору. Все эти говорящие головы, памятные даты, всё такое. Это стереотип, с которым мы продолжаем бороться, и в Красноярске это приходится делать не меньше, чем в городах края. И мы пытаемся подобрать программу не то чтобы максимально простую, но чтобы она могла открывать какую-то дверцу, приводить к пониманию, что кино – это не что-то заоблачное, а что-то, что происходит вокруг нас.

Если возвращаться к зрителю, то с молодыми людьми, например, всё замечательно. В крае есть такой нюанс – там отсутствует прослойка студенчества. Это либо старшеклассники, либо люди взрослые. Со школьниками проблем не возникает. Со старшим поколением возникает – у нас в Назарово после каждого фильма были шикарные дебаты, минут по 25 со всем залом. Одна женщина встала и спросила: «Зачем вы нам это кино показываете?» — и я начала ей отвечать, и мы с ней потом в коридоре ещё говорили. Если у человека возникает вопрос, это замечательно. Если он встаёт и молча уходит, вот это плохо, а если он спрашивает «А зачем? А почему? А вот здесь вот так и вот так зачем?», то мы попали в цель.

Мы в этом году показывали фильм Сергея Дворцевого «Счастье» — и вот в Шарыпово, а мы там были во второй раз, я этих детей ещё с первого раза узнала, и учительницу, которая их привела, после «Счастья», а это совсем коротенький фильм, буквально двадцать пять минут, наступила такая тишина. И девочка одна тянет руку, встаёт, смотрит на меня, глазёнками хлопая, и говорит «Я хочу спросить – а что такое счастье?» И у нас пошёл разговор – а что такое счастье, а почему Сергей Дворцевой назвал так свой фильм, а что такое счастье для изображённых в нём людей, а есть ли оно у них… А это фильм про казахских кочевников. В нём нет никаких комментариев, просто жизнь, как она есть – у Дворцевого очень длинные кадры, и, по сути, фильм состоит из пяти кадров, что ли. Абсолютно гениальный фильм – мы были в девяти городах, и лично для меня эта дискуссия была, наверное, самым запоминающимся моментом. Я ехала потом и сама думала – нет, правда, а что такое счастье? (смеётся)

У вас сейчас запускается новый проект, ретроспектива – вы обмолвились как-то, что делали его два года, как так получилось?

Да, у нас сейчас начнётся ретроспектива французского документалиста Криса Маркера – и отправная точка этого проекта действительно была два года назад, когда Криса Маркера не стало. Мысли показать какие-то его фильмы были и при его жизни, конечно, но тут произошёл такой мощный толчок – стало обидно, что в России Маркера не очень-то хорошо знают, при том, что человек всю жизнь восхищался советским экспериментальным кино, Дзигой Вертовым и Александром Медведкиным. Маркер, кстати, снимал фильмы о Медведкине, и о Тарковском, «Один день Андрея Арсеньевича» — а в России его мало кто знает. Хотя и с Медведкиным тут всё не слава богу (смеётся). А ведь Маркер был в своё время настоящий локомотив новых идей.

Почему процесс так затянулся – мы хотели сделать ретроспективу ещё в прошлом году, вместе с Музеем кино, чтобы директор музея Наум Клейман приехал и поговорил со зрителями о Маркёре. Но, к сожалению, тогда он не смог приехать, и прав на показ фильмов у музея не оказалось. Но потом нашлись другие люди – нашёлся французский институт, который помог нам с фильмами. Мы нашли замечательного человека Арно Ламбера – это режиссёр-документалист, он сейчас заканчивает фильм о Маркере, не так давно написал о нём книгу, и он приедет к нам на ретроспективу прочитать лекцию о его творчестве. По одной тропе пойти не получилось, но потом сложилось иначе – так что мы сейчас ждём начала, буквально затаив дыхание. Самое главное, в любом случае – чтобы зритель увидел эти фильмы, большинство из которых в принципе никогда не выходило на русском языке. Так что ждём всех на показах.

Программа ретроспективы

24 сентября (среда), арт-чердак

19:00 — 19:50
Открытие ретроспективы Криса Маркера в Красноярске
Лекция о режиссере с Арно Ламбером

20:00 — 22:00
Встреча с Элен Шатлен, показ отрывков из фильма «Взлетная полоса» (La jetée, 1962)

25 сентября (четверг), арт-чердак

19:00 — 21:00
«Надеюсь, скоро увидимся» (A bientôt j’espère, 1967)
«Шестой фасад Пентагона» (La sixième face du pentagone, 1967)

26 сентября (пятница), арт-чердак

19:00 — 21:00
«Потому что вам говорят, что это возможно» (Puisqu’on vous dit que c’est possible, 1973)
«Посольство» (L’ambasade, 1975)
«2084» (1984)

27 сентября (суббота), арт-чердак

19:00 — 21:00
Показ и обсуждение отрывков из фильма «Без солнца» (Sans soleil, 1983)
вместе с Арно Ламбером и Элен Шатлен.

28 сентября (воскресенье), арт-чердак

15:00 — 18:15
Цвет воздуха — красный (Le fond de l’air est rouge, 1998)

19:00 — 21:00
Показ и обсуждение отрывков из фильма «Письмо из Сибири» (Lettre de Sibérie, 1957)
вместе с Арно Ламбером и Элен Шатлен.

https://www.youtube.com/watch?v=x0NZZdZPSkw

Телефон для справок: + 7 908 2072070 (Кристина Даурова)
Телефон кассы Дома кино (пр.Мира, 88): 227 26 37

Генеральный партнер проекта: фонд Михаила Прохорова