Ольга Буянова: «Я совершенно не романтичная девушка»

Молодая актриса Ольга Буянова в Красноярском ТЮЗе всего второй сезон, но уже успела запомниться зрителям несколькими заметными ролями. Принцесса в «Снежной королеве» и Балерина в «Стойком оловянном солдатике», Гермия в комедии «Сон. Лето. Ночь» и Полина в «Кедах», ее можно увидеть в спектаклях «Подросток с правого берега» и «Эстроген»… А недавно Ольга сыграла Машу в «Метели» В. Сигарева, после чего главный режиссер ТЮЗа Роман Феодори признал, что не узнает свою актрису, с которой он уже успел поработать не в одной постановке. В этой работе Буянова раскрылась с новой стороны.

— Все-таки, признайтесь, Ольга, ваша внешность сама невольно провоцирует режиссеров занимать вас в ролях принцесс и золушек. Вас это не тяготит?
— Иногда тяготит. Но, с другой стороны, — как пойдешь против своей органики? Да и возраст у меня как раз для таких ролей – и Золушку играла, и принцесс, и Снегурочку. Мне, кстати, нравится играть для детей. Мы же прививаем им любовь к театру, дарим чудо. Если бы я в детстве посмотрела такой спектакль, как «Снежная королева», я была бы счастлива. Самое главное – с ребенком нужно разговаривать, как со взрослым, не сюсюкать. Тогда и дети откликаются, живо реагируют на то, что они видят на сцене. Знаете, когда они начинают сочувствовать Герде – это дорогого стоит.

В «Метели», когда мне только предложили играть Машу, подумала – ну вот, опять голубая героиня. А режиссер вдруг совершенно иначе вскрыл этот образ – в нем неожиданно проявился характер. В начале спектакля Маша – книжная девочка, начитавшаяся романов, живущая в своих фантазиях, ей нравится страдать и упиваться страданиями (любовь к поручику она сама себе придумала). А во втором акте она, повзрослевшая, влюбляется уже по-настоящему. Получается, что в первом акте для нее, осмелившейся венчаться вопреки воле родителей, любовь – как Божье наказание. А позже, когда Маша все это пережила и выстрадала, Господь награждает ее настоящей любовью, к тому же взаимной. Для меня это абсолютно цельный женский характер, просто разные грани.

— Серьезная история…
— Да нет, не очень. (Улыбается.) «Повести Белкина» у самого Пушкина написаны как анекдоты, и в пьесе у Сигарева эта ирония сохранилась. И в спектакле, надеюсь, нам удалось ее передать. Мне вообще очень нравится этот драматург.

— «Метель», как и «Стойкий оловянный солдатик» — результаты творческих лабораторий. Что вам дало участие в них?
— Это огромный опыт для любого актера. За очень короткий срок нужно найти в себе какие-то новые грани, попытаться создать образ, рассказать историю, чтобы зрителям было понятно… Это не так просто, приходится включать в себе какие-то скрытые резервы, открывать новые возможности. Я, например, обнаружила, что могу не спать и не есть три дня.  (Смеется.) Выучила весь текст за пять дней. А вообще, вы знаете, сколько бы времени не было дано актеру на репетиции – неделя или несколько месяцев – его всегда не хватает. Работа над ролью продолжается до тех пор, пока идет спектакль. Каждый раз, когда выхожу на сцену, ищу и пробую что-то новое.

И при этом постоянно разные режиссерские подходы, что для нас, актеров, тоже школа – нужно уметь быстро реагировать на любые задачи. Например, в работе над «Солдатиком» мы делали множество этюдов, а «Метель» сразу репетировали от сцены к сцене. В «Метели» на первых показах, честно говоря, было немного некомфортно оттого, что дневной свет, и зрители слишком близко – фактически они становятся соучастниками нашей истории. Но ко всему можно привыкнуть, и с каждым показом это преодолевается все естественнее.

— Вы легко откликаетесь на режиссерские идеи?
— Думаю, что легко. Мне вообще все интересно – и игровой театр, где ты сам рисуешь себе образ, и документальный, где нужно считать живого человека и примерить на себя его внутренний мир и какие-то внешние качества. Когда я работала в Алтайском театре драмы, впервые поучаствовала в документальном проекте – это был спектакль Романа Николаевича Феодори «DEREVNI.NET». Правда, в экспедицию в село я не ездила – туда, в основном, отправились артисты постарше. Но в спектакле у меня было два эпизода. В одном играла подругу деревенского рэпера, в другом – девушку, у которой я сама записала интервью, когда она приезжала в Барнаул.

— В «Подростке с правого берега» у вас несколько персонажей или один?
— Оба монолога я взяла у одного человека. Мы познакомились на книжной ярмарке, разговорились, обменялись телефонами. Девушке на тот момент было 16 лет. А потом мы часа четыре сидели в кафе, и после я весь наш разговор перепечатывала с диктофона. Вообще во время работы над «Подростком» было много встреч и бесед, но в спектакль попала только одна моя героиня.

Конечно, разговорить незнакомого человека не так легко – не сразу понимаешь, какие вопросы ему задавать, чтобы он раскрылся, не каждый готов к общению. Так что для нас, актеров, участие в документальном спектакле – просто бесценный опыт.

— Есть ли в театре что-то, что вызывает у вас отторжение?
— Как зрителю мне не очень комфортно, если я сижу в зале и вижу на сцене излишний натурализм – избиения, истерика. Может, со временем мое отношение к этому и поменяется, самой пока не приходилось такое играть. А мат и вообще языковая грубость в спектаклях меня нисколько не смущает, я совершенно не романтичная девушка. (Смеется.)

— Недавно вы сыграли в спектакле «Кеды» свою современницу. Насколько вам, ровеснице героев этой истории, близки их проблемы?
— Мне кажется, эти проблемы в обществе присутствуют, но волнуют они, наверное, больше ребят из обеспеченных семей. Им по 23-26 лет, а такое ощущение от самой пьесы, что лет 16, не больше. Почему? Наверное, нужны условия, чтобы человек повзрослел – война или смерть близких, какие-то испытания и потрясения. А этим парням взрослеть, в общем-то, негде. И только в финале, я думаю, с главным героем что-то произошло, он совершил первый в своей жизни поступок.

— Для вас лично переезд в другой город, смена театра – поступок, серьезный шаг?
— Да нет, на что нам было решаться, чего опасаться? Молодая семья (муж актрисы – актер Виктор Буянов. – Е.К.), ничто не держало, сели и поехали, не раздумывая. Красноярск нам очень понравился, особенной своей природой – здесь очень красиво.

— Роли не жалко было бросать?
— А чего жалеть – тут сразу же новые пришли. (Смеется.) Сначала несколько персонажей в «Сказке за сказкой», параллельно готовили «Подростка», участвовали в лаборатории – мы с первых же дней в Красноярске загружены работой. В Барнауле мне была особенно дорога роль Елены. Когда Роман Николаевич поставил «Сон. Лето. Ночь» здесь, он дал мне сыграть Гермию – то есть я в одном спектакле сыграла двух разных героинь! Это очень интересный опыт.

— Как Гермии или Маше, не приходилось идти против воли родителей? Вашему выбору актерской профессии они не препятствовали?
— Нисколько, хотя я не из театральной семьи, а из военной. Сначала мечтала стать балериной. А после школы как-то само собой получилось, что я поехала поступать на актерский факультет. И в семье меня поддержали.

— Небольшой блиц-опрос напоследок. Любимый вид отдыха?
— На море – раз в год стараемся непременно выезжать.
— Животное?
— С нами уже почти шесть лет живет кошка, с собой ее возим. Но я и собак люблю, и грызунов.
— Напиток?
— Черный чай с лимоном и сахаром.
— Блюдо?
— Плов.
— Цвет?
— Синий.
— Фильм?
— «Рассекая волны» Ларса фон Триера.
— Актриса?
— Ксения Раппопорт.
— Чего вам не хватает в жизни?
— Сна! Совершенно не представляю, когда смогу, наконец, отоспаться. (Смеется.)