Мечты не для всех

Премьера «Наташиной мечты» Я. Пулинович стала первой работой Романа Феодори в качестве главного режиссера Красноярского ТЮЗа, в новую должность он вступил в начале этого творческого сезона. Совпало, что спектакль, к репетициям которого Феодори приступил еще до того, как возглавил ТЮЗ, неожиданно стал заявкой на определенную эстетическую и тематическую программность этого театра (рецензия на спектакль опубликована в театральном журнале «Страстной бульвар, 10»).

Пьеса молодого уральского драматурга Ярославы Пулинович «Наташина мечта» — одна из самых популярных в современной драматургии, в России к ней в последние годы обращался не один театр. Пьеса написана как монолог пятнадцатилетней девочки-детдомовки Наташи Баниной, которая объясняет суду, почему покалечила свою соперницу, что ее привело к этому преступлению (которое сама Наташа преступлением не считает). По ходу монолога высвечивается биография Наташи — дочери судимой проститутки, погибшей от руки сутенера.

В театрах пьесу обычно ставят как моноспектакль, изредка также выводя на сцену тех героев, которых Наташа упоминает в своем рассказе. Роман Феодори попытался сделать из этой истории масштабное полотно, жанр которого обозначил как урбанистический антимюзикл. Атональная среда города, где разворачиваются события, при таком подходе предстала не только фоном, но и полноценным действующим лицом. Подросток, у которого нет четких нравственных ориентиров, оказывается не в состоянии противостоять этой среде, ее соблазнам и иллюзиям. А если рядом нет близкого человека, который мог бы объяснить ему, что истинно, что ложно, — вправе ли тогда общество осуждать несовершеннолетнего за его преступления, совершенные по неведению? Этот вопрос — ключевой в спектакле ТЮЗа, и ответить на него зрители должны для себя сами.

Место действия в пьесе Пулинович не обозначено, намек на него — лишь смешное название газеты «Шишкинская искра» (сразу невольно отсылающее к маленькому провинциальному городку — а где еще могут сохраниться СМИ с такими названиями?). В спектакле ТЮЗа название газеты не изменилось, но местом действия узнаваемо стал Красноярск. Перед началом спектакля в зале транслируются заставки из уличного радио (которое звучит здесь прямо в центре города).

Эта адресная привязка для режиссера неслучайна: по признанию Феодори, ему захотелось поставить «Наташину мечту» именно в Красноярске, городе, где по его ощущению, есть что-то от Вавилона – смешение стилей, языков, эклектика во всем. Здесь есть четкая географическая граница, которую при всей условности горожане привыкли воспринимать однозначно. Енисей разделяет Красноярск на две части, и левобережье, историческая часть города, где расположено большинство театров, филармония и музеи, традиционно считается средоточием культурной и деловой жизни, престижным районом для проживания. Напротив, правобережье Енисея – промышленная зона, район для людей небогатых, часть которого в последние годы заселили выходцы из Китая, Средней Азии и прочие «гастарбайтеры». В «Наташиной мечте» противопоставление этих двух берегов передано весьма отчетливо.

Начинается действие с уличных танцев молодежи. Под современные ритмы парни и девчонки, модно одетые (из брейк-данс команды Jumanji и школы танцев E’volvers, специально отобранные для спектакля по кастингу), к восхищению публики крутят сложнейшие фигуры брейка. Я неслучайно упомянула географическую разделенность Красноярска – такие танцы здесь можно увидеть летом на улицах именно в центре города. Все стильно, красиво и мажорно. Но через несколько минут в эту благополучную субкультуру «поколения пепси» вторгаются их ровесники – в дешевой и некрасивой одежде с вещевого рынка. У них другая музыка и другие танцы – эти подростки танцуют под попсовую песенку «Забирай меня скорей, увози за сто морей», с примитивным ритмом и еще более примитивным текстом. Способны ли эти два мира понять и принять друг друга? Вряд ли. Финал спектакля подтвердит то, что прозвучало в прологе.

Наташа (Анна Киреева) попыталась нарушить границу, найти свое счастье в другом, благополучном мире. Поверила, что ее мечта — некий ОН, который сказал бы: «Наташа — ты самая реально клевая девчонка на земле, выходи за меня замуж!» — осуществима. Но эта мечта, журналист Валера (один из лучших характерных артистов ТЮЗа Вячеслав Ферапонтов), чей профессиональный интерес она воспринимает за мужское внимание, — он из того, далекого мира, с другого берега. И сблизить эти берега невозможно.

Притом что Валера в спектакле ТЮЗа показан отнюдь не романтическим героем. Нелепо и без вкуса одетый (в модном белом пиджаке, но в клетчатой рубашке под ним), лысоватый, пользуется каким-то затрапезным кассетным диктофоном и раритетной пишущей машинкой (а не компьютером, как его коллеги) — типичный лузер. При взгляде на него сразу напрашивается мысль, что в редакции он — пария, из тех журналистов-неудачников, которых посылают на самые скучные и неблагодарные занятия. В больницу к Наташе, которая на спор с девчонками спрыгнула с третьего этажа, он приходит лишь в надежде поживиться «жареной» историей. А вымышленные страшилки о жизни в детдоме влюбленной в него девушки, которые Валера даже не удосужился проверить перед публикацией, — для него это не более чем шанс продвинуться, рывок в карьере. Понятно, что ни о какой ответственности за судьбу доверившейся ему Наташи у такого человека и мысли не возникает. И хотя, казалось бы, в этой истории он — жертва, симпатии Валера не вызывает.

В отличие от самой Наташи. Молодой актрисе Анне Киреевой удалось передать бесхитростность и прямолинейность своей героини, ее наивную убежденность, что каждый человек имеет право на мечту и осуществление этой мечты. Наташина ли в том вина, что объект ее мечтаний оказался не тем, за кого она его принимала? Тем более что обмануться ей было нетрудно. Наташа показана в спектакле как ребенок, который рано потерял мать и вырос без любви, в атмосфере всеобщей враждебности, где постоянно приходится доказывать, что ты — «не лохушка» (отсюда и прыжок с высоты). Стоит ли удивляться, что показное внимание и сочувствие первого встречного такой ребенок воспринимает за нечто большее?..

Отличительная черта спектакля Феодори — при всей многолюдности (на сцене – больше тридцати человек) в нем нет случайных персонажей. И что ценно — спектакль сочинялся этюдным способом, с участием всех занятых в нем актеров. Каждый герой в постановке подкреплен неким условным хором. Есть хор воспитательниц детдома — в одинаковых безликих платьях, утрированно некрасивые. Есть хор журналистов — гламурные мальчики в белых стильных костюмах, словно сошедшие с обложки модного журнала (тем ироничнее на их фоне смотрится Валера, как пародия на такой вот образ журналиста). Не менее гротескно показан хор врачей — жуткие существа в каких-то инопланетных комбинезонах. Пародийность подачи оправдана — очевидно, что такими эти люди показаны зрителю как бы через призму восприятия Наташи.

И, пожалуй, единственный спорный момент в постановке — переход от всей этой многолюдности к полному одиночеству Наташи. После антракта она вдруг оказывается в некоем замкнутом безликом пространстве (зрителю предлагается самому решить — то ли это тюремная камера, то ли сумасшедший дом), откуда продолжает свой рассказ. Вырваться из этой замкнутости нет никакой возможности. Контраст между подачей в первом и втором акте настолько сильный и неожиданный, что впечатление от Наташиного монолога в финале несколько стирается. Но, возможно, проблема именно в ненужности антракта. (Кстати, я пока еще не видела это решение, но режиссер попробовал отказаться от антракта, спектакль сейчас идет без перерыва — интересно посмотреть, насколько это сработало.)

Сам финал в «Наташиной мечте» тоже вызвал немало нареканий, но, мне кажется, это как раз сознательная провокация со стороны режиссера. В спектакле время от времени звучит авторский рэп в исполнении красноярского рэп-исполнителя Олега Атякшева (он же Aligarh). В сценографии образ города показан в виде огромной коробки — нейтрального белого цвета, среды безликой и однообразной, безразличной к своим обитателям, где все вроде бы на виду, но никому нет дела до чувств и переживаний других (художник В. Попова). Aligarh на протяжении всего действия находится наверху коробки, наблюдая за происходящим. Он — олицетворение благополучия, представитель «золотой молодежи», молодых юристов, которым предстоит судить тех, правобережных сверстников. И он судит — выносит в финале свой приговор Наташе:

«Такие люди, как ты, жить не будут,
Закрыть, спрятать, убрать отсюда,
Стереть, растворить как вещество,
Чтоб не засорять наше общество».

Возможно, кому-то покажется, что такой исход — позиция самого режиссера (после премьеры его даже упрекали в излишней жестокости). Но не стоит торопиться с выводами. Сознательно отказавшись от всякой сентиментальности и показывая без прикрас нашу действительность, беспощадную к таким вот Наташам, Роман Феодори провоцирует своих зрителей на самостоятельные размышления. И если кто-то в зале возмутился финальному приговору, счел его несправедливым — значит, в обществе не все еще потеряно и цель спектакля достигнута.

P.S. По иронии судьбы Красноярский ТЮЗ расположен на правом, «непрестижном» берегу Енисея. «Невыгодное» географическое расположение театра долгое время служило у прежнего руководства оправданием его непопулярности у театральной публики, на это традиционно списывали все художественные неудачи театра. Но, кажется, сейчас его возглавил человек, который увидел шанс обратить этот минус в плюс — сделать тему социального неравенства, дна, маргинальности одной из ключевых в репертуаре, показать, что обитатели этого дна — такие же люди, и они тоже испытывают боль, точно также способны любить и имеют право на счастье. И тем самым привлечь в него нового, небуржуазного зрителя, небезразличного к социальным проблемам. Что греха таить, часть публики, мнящая себя театральной, на самом деле привыкла воспринимать театр исключительно как развлечение. Похоже, новый главный режиссер ТЮЗа намерен переломить это устоявшееся представление.

Первой предпосылкой для серьезного пересмотра репертуарной политики ТЮЗа стал зрительский и фестивальный успех спектакля «Собаки-якудза» Ю. Клавдиева в постановке Тимура Насирова, главные герои которого — такие же отщепенцы и маргиналы, как Наташа Ярославы Пулинович. Верность нечаянно выбранного курса подкрепила лаборатория молодой драматургии и режиссуры, которая прошла в ТЮЗе под руководством Олега Лоевского в начале октября — в театре даже не ожидали такого зрительского ажиотажа, на показах лабораторных эскизов не было свободных мест. Очевидно, что «Наташина мечта» — закономерное звено в этой цепочке, стопроцентное попадание в зрительские запросы и внятное осмысленное высказывание режиссера. А для самого ТЮЗа — некий этап, логическим продолжением которого выглядят ближайшие репертуарные планы. Это «Заводной апельсин» Э. Берджеса в постановке Алексея Крикливого и вербатимный спектакль с условным названием «Подросток с правого берега», материал для которого Роман Феодори намерен собрать в диалоге с подростками красноярского правобережья.

Фото Андрея Минаева