На «Вешалке» никто не вешался

Новый творческий сезон в Красноярском театре юного зрителя открылся творческим экспериментом. С 27 сентября по 2 октября здесь состоялась I Лаборатория современной драматургии и молодой режиссуры «Вешалка» ( «Театр из ничего»). Опыт оказался настолько удачным, что проект отныне станет ежегодным. Обзор лаборатории – из последнего номера газеты ТЮЗа «Третий звонок».

Установка на раскрепощенность

У лаборатории забавное название, но его автора, главного режиссера ТЮЗа Романа Феодори, это нисколько не смущает. Главное, что, во-первых, название цепляет и привлекает внимание. А во-вторых, отражает суть проекта: на «Вешалке» спектакли действительно рождались практически из ничего, при минимуме реквизита и прочего театрального антуража. В центре происходящего были актеры театра, которые с помощью молодых режиссеров из Санкт-Петербурга и Москвы за три дня подготовили эскизы четырех спектаклей. И неожиданно – как для самих себя, так и для зрителей и коллег – многие раскрылись в этих эскизах в новом качестве.

Хотя – почему неожиданно? Раскрепостить артиста, дать ему возможность за очень короткий срок погрузиться в какой-то материал и донести это до публики – одна из основных целей таких лабораторий. На «Вешалке» не раз звучали сравнения нового проекта ТЮЗа с фестивалем современной драматургии «ДНК», который проводит Красноярский театр им. Пушкина. Но эти параллели совершенно неуместны. Хотя бы потому, что в читках пьес на «ДНК» задействованы исключительно артисты-«пушкинцы», актеры других театров в этом тренинге не участвуют. А полезен он каждому. Поэтому остается пожелать, чтобы все театры края открыли у себя такие лаборатории, со своими индивидуальными особенностями.

Один из четырех

Но вернемся к «Вешалке». На лаборатории в ТЮЗе были представлены эскизы по четырем современным пьесам (отобранным самим театром из 50 предложенных). Это «Дворовая девчонка» Р. Причард (в постановке Артема Терёхина), «Ипотека и Вера, мать ее» Е. Черлака (режиссер Семен Александровский), «Сыроежки \ Кораблекрушение» К. Драгунской (Михаил Заец) и «Пять – двадцать пять» Д. Привалова (Антон Безъязыков). В идеале было бы хорошо, чтобы из всех эскизов родились полноценные спектакли. Но будет только один – по пьесе «Ипотека и Вера, мать ее» (его премьера – 9-10 ноября).

Хотя по единодушным оценкам публики и критиков эскиз по пьесе Данилы Привалова оказался не менее интересным. Как шутили на обсуждении, можно было смело ставить работу Антона Безъязыкова в репертуар и хоть на следующий день продавать на нее билеты. Но, увы, не случилось – драматург отказался дать театру право на эту постановку. О чем остается только сожалеть. И порадоваться за тех, кому довелось увидеть эскиз на лаборатории.

Неплохо получилась и «Дворовая девчонка» у режиссера Артема Терехина (уже знакомого зрителям ТЮЗа по спектаклю «Калека с острова Инишмаан» М. МакДонаха). Но так совпало, что тема пьесы британского драматурга очень сильно перекликается с «Наташиной мечтой» Я. Пулинович, премьера которой состоялась в ТЮЗе спустя две недели после лаборатории. С точки зрения репертуарной политики два схожих спектакля в театре, конечно, ни к чему. Тем более что главная героиня в них одна – в исполнении Анны Киреевой. Зато лабораторная читка пошла ей перед премьерой «Наташиной мечты» явно на пользу. Равно как и ее партнерше Светлане Киктевой – на обсуждении «Дворовой девчонки» актрис единодушно хвалили.

Жаль, что не получился эскиз «Сыроежки \ Кораблекрушение» у Михаила Заеца – как было отмечено на обсуждении, он просто не попал в материал. Когда режиссер приезжает на постановку на два-три месяца, он в самом начале работы может увидеть свою ошибку и попробовать пойти другим путем. В сжатых лабораторных сроках на это просто не хватило времени. Но сама пьеса Ксении Драгунской настолько хороша, что в дальнейшем ничто не мешает театру взять ее в работу. «Очень трудно подобрать материал для подростков. В этом возрасте люди отходят от театра – им ничего не нравится, все кажется фальшивым. Пьеса Драгунской, как мне кажется, редкий и очень благодарный материал для подросткового возраста, не стоит от нее отказываться», — отметила критик Татьяна Тихоновец.

Открытый диалог

Публичные обсуждения постановочных эскизов на «Вешалке» оказались не менее интересными, чем сами эскизы. Внимание зрителей к новому проекту ТЮЗа было повышенным – все показы прошли на аншлагах, в залах не было свободных мест. И диалог получился очень активным, неравнодушным и на удивление неагрессивным – несмотря на остроту языка и проблематики пьес.

Резкие претензии к использованию ненормативной лексики прозвучали только после показа первой пьесы, «Дворовой девчонки». Одна немолодая зрительница заявила, что не хотела бы, чтобы ее дети и внуки это видели и слышали. И тем самым вывела разговор на очень серьезную тему: стоит ли показывать в театре жизнь такой, какая она есть, во всей ее неприглядности? И стоит ли изолировать от таких зрелищ детей и подростков – во благо им это или во вред? Мнения предсказуемо разделились. Одни зрители высказались в том духе, что чернухи и в жизни хватает, а театр должен показывать некий идеал или просто развлекать. Другие, наоборот, сочли, что зеркальное отражение жизни на сцене – способ увидеть ее проблемы со стороны. И тем самым, возможно, не допустить их или как-то разрешить в собственной жизни.

Не менее важный вопрос – как показать спектакли по остросоциальным пьесам людям, которые стали их прототипами и которые, как правило, не ходят в театр? «В Англии спектакли по «Дворовой девчонке» показывали в тюрьмах, — отметил Олег Лоевский. – У нас театр устроен немножко по-другому, он высокомерен по отношению к зрителю: вы сами к нам приходите, а уж мы вам тут покажем. Парадоксально, но на телевидении мы смиряемся с любой пошлостью. Театр же почему-то все время пытаемся превратить в некое гетто красивой жизни. Но желая отгородиться от реальности, мы оставляем эту реальность на откуп всяким нечестным людям. Что, я считаю, совершенно неправильно, потому что театр должен активно участвовать в жизни общества. И он может на нее влиять: например, именно резонанс от спектакля «Театра.DOC» «Час восемнадцать» заставил власти вернуться к делу Сергея Магнитского, погибшего в тюрьме».

Роман Феодори: «Лаборатория – это встряска для артистов»

— Мне кажется, наш первый опыт удался. Самое главное, для чего вообще делаются такие лаборатории – это хорошая встряска для труппы. Благодаря лабораторным опытам я увидел некоторых актеров в очень непонятном, незнакомом мне доселе качестве – они оказались такими многообразными в интонациях, мне была интересна каждая секунда их существования на сцене.

Еще одно ценное достижение нашей «Вешалки» — на ней были очень интересные обсуждения. Художественный руководитель проекта Олег Семенович Лоевский проводит такие лаборатории в театрах уже 15 лет. И то, как он выстраивает диалог с публикой – просто бесценный опыт для всех нас. Он каждому дает высказаться, не навязывает свою точку зрения, на любые выпады отвечает спокойно и мудро. Установка на то, что нет неправильных мнений, любое мнение ценно и имеет право на существование. Очень хорошо, когда зритель участвует в театральном процессе. А у нас – это ноу-хау Красноярского ТЮЗа – каждый также мог поучаствовать в судьбе эскизов. То есть проголосовать за то, чтобы: а) забыть эскиз, как страшный сон; б) изменить его, но принять; в) признать, что работа готова к постановке. И очень приятно, что когда мы на худсовете потом подводили итоги, оказалось, что мнение театра совпало с оценками зрителей.

Что в перспективе? Планируется, что лаборатория будет ежегодной. Хотелось бы ее немного расширить: помимо создания новых эскизов привезти в Красноярск 3-4 постановки других театров, которые родились из эскизов на таких же лабораториях. А в финале показать собственную премьеру по современной драматургии на большой сцене и тем самым плавно открыть новый творческий сезон.

Было упущение, которое необходимо обязательно исправить – весь театр должен в эти дни жить только лабораторией, в ней должна быть занята ВСЯ труппа. В этот раз, к сожалению, не все актеры оказались задействованы. Стоит подумать и над освоением новых пространств. Кто сказал, что некоторые спектакли нельзя сыграть в фойе или в цехах!

Фото из архива ТЮЗа